- Есть мнение, что сфера пассажирских автоперевозок крайне закрытая, непрозрачная, особенно это видно на примере Саратова. Формально она убыточна, так почему дерутся за неё как за кусок золота?
-Я бы сказал – не кусок золота, а золотые нити маршрутов. Есть такие маршруты, на которых пассажиропоток достаточно серьезный и сменяемость людей большая, поэтому они приносят очень хорошую прибыль. И есть убыточные, на которых поток низкий, но ездить по ним все равно надо. Оборот по городу Саратову в этой сфере - мы подсчитывали с аналитиками – порядка 3 млрд.рублей. Из них около половины суммы приходится на долю «черного нала» - мы все это прекрасно видим, когда билетики не выдаются, деньги принимаются, а потом поднимается вопрос о том, что данный тариф и маршрут убыточен. А сколько на самом деле человек проехали за день и сколько они заплатили этому перевозчику - никто сейчас конкретно сказать не может.
- А почему так и не решена проблема учета перевозок льготников?
- Эта проблема может быть решена только после внедрения специальных электронных карт льготников. Мы ездили по стране, смотрели опыт и в Москве, там это очень интересно и качественно сделано. Но в столице порядка 12 миллиардов рублей выделяется на перевозку льготников и есть возможность потратить несколько сотен миллионов на установку электронных систем, которые будут четко все фиксировать. У нас другое соотношение сил и средств, к тому же в Саратове очень мощное противодействие транспортного лобби, которое как раз таки связано с непрозрачностью потоков. Электронные билеты дают сразу ответы на все вопросы: сколько льготников перевозится, по какому маршруту, каким конкретным перевозчиком. Тем самым мы лишаем дельцов теневого бизнеса определенных доходов. Могу сказать, что когда я заступил в должность министра, то очень сильно удивился: у нас билеты для льготников сами предприятия печатали и раздавали – отличный бизнес! Здесь порядок мы навели, а вот с электронными билетами не получилось. Надеюсь, что у Василия Михайловича Разделкина получится эту систему все-таки внедрить, потому что за этим будущее. Найдутся деньги и определенная поддержка на уровне губернатора – я думаю, эту проблему можно будет решить в течении трех-шести месяцев.
- А что поможет МУП «Горэлектротранс» – официально убыточному предприятию?
- Убыточно оно или нет – это надо еще посмотреть, поднять балансы. И я могу сказать что по определенным балансам есть прибыль – по итогам, например, первого полугодия, потом они убирают эту прибыль в конце года. Ну и чехарда с руководством - она сама по себе ни к чему хорошему не приводит. Я считаю, что Виньков достаточно грамотный руководитель, такой хозяйственник, который постарается по максимуму забрать чужое и своего не отдать. Сейчас «СГЭТ» держится за счет ежегодного получения денег, которые они выбивают из федерального и областного бюджетов за перевозку льготников. Как только эти деньги закончатся, возможны два варианта : банкротство «СГЭТа» или его акционирование и привлечение частных инвесторов, которые смогут влить новые средства и заработать на этом хорошие деньги, потому что люди ведь как ездили, так и будут ездить.
- Почему не развит бизнес, связанный с речными пассажирскими перевозками, с речным туризмом в области?
- Дорого с точки зрения первоначальных вложений. Приобрести автобус – это потратить миллион-два, а купить теплоход – потратить десятки миллионов. Огромная разница. Плюс пассажиропоток – на автобусе проходят сотни человек в день, и очень быстрая отдача. А на речном теплоходике очень высокая себестоимость перевозок. Помимо этого надо содержать в нормальном состоянии сопутствующую инфраструктуру, шлюзы, речные пути, нужны серьезные затраты. Государство вкладывается в восстановление водных путей, понимая, что это один из альтернативных видов перевозок. Но до обновления флота, очевидно, руки еще не доходят и поэтому мы видим, что речной бизнес практически не развивается.
- Руководство РЖД свои неприбыльные активы, в частности, все пригородные маршруты, перевело с себя в ведение региона. Но когда эти решения реализовывались, мог ли быть проведен какой-то торг: а что взамен? Можно ли было хотя бы провести реконструкцию здания железнодорожного вокзала?
- Торг был, но он проходил с позиций сильного и слабого. То есть представители РЖД пытались вначале уговорить, потом запугать, приезжали из департамента по работе с регионами, угрожали, что вот, мол, тебя снимут, мы доложим Якунину, что ты срываешь визит. Тем не менее я сказал, что подписывать ничего не буду и к губернатору на подпись тоже не понесу. Давили жестко, понятно почему – решался вопрос об отчислениях в сотни миллионов рублей из бюджета области на содержание пригородных пассажирских поездов. По поводу ремонта вокзала - он был в перечне 37 подобных объектов по России, которые должны были реконструироваться, но опять-таки объем инвестиций снизился и наш вокзал остался только в планах.
Читать полное интервью
Journal information