djhooligantk

Текст предоставлен автором Татьяной Саблиной.

Герои Порт-Артура

Они жили, любили, играли в театре и умерли в нищете

На Воскресенском кладбище Саратова, где похоронены мои родственники, я обратила внимание на заросшую могилу. Белая табличка едва виднелась из-за травы и молодых деревьев. Пришлось основательно поработать тяпкой и топориком, прежде чем я пробралась ближе и прочитала: «Защитники Порт-Артура. Назаревские, Владимир Афанасьевич и Феофания Карловна, медсестра». Господи, когда это было? В 1904 году? Что это за люди? Знает ли про них что-нибудь архив театра драмы, где работал Назаревский – по сцене Кайданов?




Орден святой Анны императорским указом

В 1904 году за плечами у Владимира, сына воронежского музыканта, была учёба в реальном училище и служба в армии. Когда было получено известие о нападении японцев на Порт-Артур, арендованный Россией у Китая, Владимир добровольцем ушел на русско-японскую войну. Подпоручик 13-го Восточного-Сибирского стрелкового полка сражался героически – имя Назаревского стояло в высочайшем императорском указе.

Война была тяжелой и кровавой. Листаю иллюстрированное приложение к газете «Саратовский дневник» 1904 года. «Битва на реке Шахе. К командиру русского отряда в разгар сражения явился раненый офицер, который вёл за собой группу израненных солдат. Удивлённый генерал спросил: «Как смели вы оставить позицию в такое время? Марш назад! Где ваш полк?» «Полк мой здесь», - отвечал офицер. «Как? Это всё?» «Да, всё, что осталось…»

Со страниц газеты смотрит русский офицер, переодетый нищим, с китайчонком-проводником. Им предстоит пройти через японскую блокаду с донесением. Может быть, так пробирался через осаду и Владимир Назаревский, который сам вызвался доставить донесение главнокомандующему генералу Куропаткину? Тогда и стал героем подпоручик Назаревский, сумевший доставить сведения генералу, и принести обратно его ответ. За это он был награждён орденом св. Анны 3-й степени. Впоследствии Назаревскому было суждено стать актёром, и перевоплощаться пришлось немало. Но главная роль его была сыграна тогда, в разгар войны.


Владимир Афанасьевич Назаревский


«Христос Воскресе» и две пули в грудь

Газеты наперебой писали о героях русско-японской. Животрепещущей новостью было сообщение о подвиге священника 11 пехотного полка Стефана Щербаковского. «Он опустился на колени перед полком, пропел «Христос Воскресе», и, одним из первых, повёл полк в бой, пока не был ранен двумя пулями в грудь».

Вот солдатское письмо, описывающее мукденскую катастрофу. «Только успели расположиться биваком, не успели подкрепить своих сил насущным хлебом, как пришло приказание выступать на восток. Дошли до станции Мукден и видим, что продовольственные запасы приготовляют к сожжению, обливают керосином и на наших глазах зажигают. Тогда мы поняли, что отступаем, и многие солдаты выбежали из строя, начали хватать из загоревшегося имущества, кому что попало – кто набрал чаю, кто сахару, консервов, табаку. Отошли от Мукдена верст на 10, тут скопилась масса обозов, так что не помещались на дорогах, а тянулись по полю, по китайским гаоляновым бороздам. Как начал японец нас осыпать гранатами слева, все войска и обозы бросились вправо, наши батареи стали отстреливаться, но были разбиты. Всё смешалось: и войска, и обозы, спасались, кто как мог, многие обозы побросали, и лошадей, и двуколки, и арбы. Много там осталось убитых и раненых, а меня и моих товарищей Бог спас».


Терновый венец войны

Шли дни осады и защиты. И там, в осаждённой крепости, встретились двое: отважный офицер Назаревский, правнук крепостного крестьянина, и сестра милосердия Феофания. Владимир тогда получил уже четыре ордена и столько же ран. Он был одним из тех воинов, за которыми ухаживала 19-летняя сестрица. Здесь среди страданий, стонов и промокших от крови бинтов и родилась их любовь. Владимира и Феофанию повенчала терновым венцом война.

Мир потрясла блокада крепости Порт-Артур, отрезанной от внешнего мира в течение более 8 месяцев -328 дней. Недостаток снарядов не позволял расходовать их в должном количестве, люди голодали, началась цинга. В ноябре гарнизон питался лишь кониной, которую выдавали два раза в неделю по полфунта (200 грамм) на человека. На базаре китайцы продавали битых собак под видом барашка, дохлых коршунов втридорога. Осада Порт-Артура – это голод, недостаток лекарств, еды, самого необходимого, ужасные средства разрушения, пущенные в ход японцами. И - необыкновенное упорство защитников.

Израненные, измученные голодом и болезнями защитники крепости, продолжали её удерживать под градом неприятельских бомб. Кольцо сжималось, у осаждённых кончались боеприпасы. Захватив гору Высокую, японцы из своих 11-дюймовых мортир вели огонь по крепости, и по кораблям российского флота. Броня плавучих крепостей не выдержала. Первым был потоплен броненосец «Полтава», а за ним и остальные. Защитники Порт-Артура, на виду у неприятеля, неся страшные потери, продолжали обороняться. Одна из бомб уничтожила последний склад с боеприпасами. 2 декабря погиб вместе со всем штабом командующий гарнизоном генерал Кондратенко. Это было тяжёлым ударом для всех защитников. С именем генерала связана и последняя награда Владимира: Кондратенко представил Назаревского к ордену святой Анны 2 степени за храбрость. 18 декабря японцам удалось взорвать последнее укрепление на направлении атаки вражеской дивизии. 20 декабря обескровленная крепость пала.
О том, как оборонялись эти люди, говорят цифры, приведённые в словаре Брокгауза и Ефрона: в начале осады гарнизон исчислялся в 37 тысяч человек. Ко дню сдачи на позициях числилось только 13 тысяч, среди них 5 тысяч - раненые и заболевшие от лишений. Японцы же потеряли под Порт-Артуром около 74 тысяч человек.


«Я заслуживаю расстрела»

У России оставалась одна надежда – на свой флот. С Балтики шли две эскадры под общим командованием адмирала Рожественского. 14 мая 1905 года близ острова Цусима произошло решающее морское сражение, которое закончилось трагедией для России. За несколько часов боя японский адмирал Того наголову разбил русские плавучие армады. Большинство кораблей пошли ко дну. Тяжелораненого Рожественского спросили: сдаваться или нет? Он едва заметно кивнул головой. Впоследствии на суде адмирал требовал для себя смертной казни, утверждая, что, несмотря на тяжёлую рану и полубессознательное состояние, он понимал, какое значение имел этот кивок. Однако Рожественский был оправдан.
Пленными оказались и моряки разбитых кораблей вместе с контр-адмиралом Небогатовым. Гибель флота вынудила Россию согласиться на мир с Японией на её условиях.

Как и большинство российских солдат и офицеров, Назаревский был направлен в Одессу. Плыли через Нагасаки, Шанхай, Гонконг, Сайгон, Сингапур, Коломбо, Ауэн, Суэц, Порт-Саид, Александрию, Афины, Константинополь, останавливаясь по одному дню в каждом порту. Одесса, шумный южный город, поставил точку в военной карьере Назаревского. После 11-месячного отпуска Владимир ушёл в запас. Феофания стала женой героя. Бережно хранились награды – три ордена св. Анны – 2, 3 и 4 степени и два – св. Станислава, 2 и 3 степени. Но всё надо было начинать заново.


«Какие там могли быть герои?»

Владимир вспомнил театр, который привлекал его в юности. Вплоть до революции молодым были суждены сплошные странствия: Назаревский, по сцене Кайданов, работал в передвижных театрах. Собранные наспех вещи, декорации, изображающие то густой лес, то роскошную комнату – в общем, в вагонах, под стук колёс, переговариваясь, переезжал целый маленький мир. Сцена стала жизнью.

Революция застала Владимира и Феофанию в Казани. Очередной удар нанесла новая пропаганда: оказалось, что стойкие защитники крепости – всего лишь слуги гнилого царизма, развязавшего захватническую войну.

Бросаемые с кривой усмешкой слова «ну, ты интересы царя Николашки защищал» били в сердце, как японские пули. В своём личном деле Назаревский кратко описывает только один свой подвиг: когда нес в наш штаб через стан врага секретное донесение, пробравшись через блокаду. А ведь орденов – пять: св.Анны 2,3 и 4 степени и два – св. Станислава, 2 и 3 степени. И вот настали времена, когда их лучше было спрятать и никому не показывать.

В новой России герой оказался на обочине. Уделом человека, несомненно, достойного, талантливого и мужественного воина стала неприкаянная актёрская жизнь, маленькие роли, служба в передвижных театрах … Труппу встречали то Золотые ворота Владимира, то сибирские города, Украина, Белоруссия, и опять Москва-матушка. Днём – «Ревизор», «На дне», а после спектакля – кое-как накрытый дорожными припасами стол, неуют, существование на нищенскую зарплату, ставшие за долгие годы нормой. Вот и вся семейная жизнь, о которой мечтала сестричка милосердия в Порт-Артуре. Детей не было.


«Плохо, надежды нет…»

Когда актёр Кайданов произносил фразу, играя доктора в «Анне Карениной», он говорил это про себя. Жена заболела тяжелейшей депрессией. Дома он находил Феофанию всё той же: застывшее лицо, горестная складка бровей, сухие глаза. Вряд ли это вообще можно было назвать супружеством. Но – бросить тяжелобольную жену? Нельзя было забыть свою любовь там, в осаждённой крепости, как невозможно перечеркнуть память о подвигах, героизме, самопожертвовании.

Назаревский-Кайданов оказался стойким. В Великую Отечественную войну он, уже пожилой, 60-летний человек, ездил в составе труппы с концертами, которые давали воинам Красной Армии. К царским наградам, которые давно уже были не в счёт, прибавилась медаль «За доблестный труд в Великой Отечественной войне».

После долгих лет странствий Назаревские остановились в Саратове, где Владимир Афанасьевич 17 лет работал в театре драмы имени Карла Маркса. На волжских берегах и закончилась его жизнь. Феофания Карловна пережила мужа ненадолго. Рядом похоронили её одинокую сестру Юлию Гришкевич.

Признаюсь, мне стало грустно и невыносимо обидно, что могила офицера, указ о награждении которого подписывал царь, почти сравнялась с землёй и совсем скоро от нее не останется и следа. Как будто и не было никогда на земле стойкого воина, преданного мужа… И имя его почти уже забыто потомками. Я, как могла, восстановила место захоронения. Простите нас, Владимир Афанасьевич. Спите спокойно.

Татьяна Борисова
«Саратовский Арбат», 22 февраля 2010 г.